Соловки — соловецкий лагерь особого назначения, соловецкая тюрьма. слон, стон, беломорско-балтийский канал, гулаг

Соловецкие лагерь и тюрьма

В мае 1920 года монастырь был закрыт, и вскоре на Соловках были созданы две организации: лагерь принудительных работ для заключения военнопленных Гражданской войны и лиц, осужденных на принудительные работы, и совхоз «Соловки». На момент закрытия монастыря в нем проживали 571 человек (246 монахов, 154 послушника и 171 трудник). Часть из них покинули острова, но почти половина остались, и они стали работать вольнонаемными в совхозе.

После 1917 года новые власти стали рассматривать богатый Соловецкий монастырь как источник материальных ценностей, многочисленные комиссии беспощадно разоряли его. Одна только Комиссия помощи голодающим в 1922 году вывезла 84 с лишним пуда серебра, почти 10 фунтов золота, 1988 драгоценных камней. При этом варварски обдирались оклады с икон, выковыривались из митр и облачений драгоценные камни. К счастью, благодаря сотрудникам Наркомпроса Н. Н. Померанцеву, П. Д. Барановскому, Б. Н. Моласу, А. В. Лядову, удалось вывезти в центральные музеи многие бесценные памятники из монастырской ризницы.

В конце мая 1923 года на территории монастыря произошел очень сильный пожар, который продолжался три дня и нанес непоправимый ущерб многим древним сооружениям монастыря.

В начале лета 1923 года Соловецкие острова были переданы ОГПУ, и здесь организовали Соловецкий лагерь принудительных работ особого назначения (СЛОН). Лагерю были переданы почти все постройки и угодья монастыря, было принято решение «признать необходимым ликвидацию всех находящихся в Соловецком монастыре церквей, считать возможным использование церковных зданий для жилья, считаясь с остротой жилищного положения на острове».

7 июня 1923 года на Соловки прибыла первая партия заключенных. Вначале все заключенные мужчины содержались на территории монастыря, а женщины - в деревянной Архангельской гостинице, но очень скоро лагерем были заняты все монастырские скиты, пустыни и тони. А уже через два года лагерь «выплеснулся» на материк и к концу 20-х годов занял огромные пространства Кольского полуострова и Карелии, а сами Соловки стали лишь одним из 12 отделений этого лагеря, игравшего заметную роль в системе ГУЛАГ.

За время существования лагерь претерпел несколько реорганизаций. С 1934 года Соловки стали VIII отделением Беломорско-Балтийского канала, а в 1937 году реорганизованы в Соловецкую тюрьму ГУГБ НКВД, которая была закрыта в самом конце 1939 года.

За 16 лет существования на Соловках лагеря и тюрьмы через острова прошли десятки тысяч заключенных, среди которых представители известных дворянских фамилий и интеллигенции, крупные ученые самых разных отраслей знаний, военные, крестьяне, писатели, художники, поэты. . В лагере они были примером истинного христианского милосердия, нестяжательства, доброты и душевного спокойствия. Даже в самых тяжелых условиях священники до конца старались исполнить свой пастырский долг, оказывая духовную и материальную помощь тем, кто находился рядом.

На сегодня нам известны имена более 80 митрополитов, архиепископов и епископов, более 400 иеромонахов и приходских священников - узников Соловков. Многие их них скончались на островах от болезней и голода или были расстреляны в Соловецкой тюрьме, другие погибли позднее. На Юбилейном Соборе 2000 года и позднее, около 60 из них были прославлены для общецерковного почитания в лике святых новомучеников и исповедников Российских. Среди них такие выдающиеся иерархи и деятели Русской Православной Церкви, как священномученики Евгений (Зернов), митрополит Горьковский († 1937), Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский († 1929), Петр (Зверев), архиепископ Воронежский († 1929), Прокопий (Титов), архиепископ Одесский и Херсонский († 1937), Аркадий (Остальский), епископ Бежецкий († 1937), священноисповедник Афанасий (Сахаров), епископ Ковровский († 1962), мученик Иоанн Попов, профессор Московской духовной академии († 1938) и многие другие.

Климент (Капалин), митр. Свидетельство веры

Прошедший ХХ век хранит много интересных имен. История жизни Георгия Михайловича Осоргина, с одной стороны, похожа на миллионы судеб русских дворян, попавших в беспощадные жернова классовой борьбы на заре советской эпохи. С другой стороны, в ее лаконичных фактах раскрывается неизмеримая глубина верности, стойкости и подлинного благородства христианской души.

Жемалева Ю.П. Справедливость выше репрессий

Интервью с участницей конференции « » Юлией Петровной Жемалевой, руководителем пресс-службы ООО НПО «Союзнефтегазсервис», членом Российского Дворянского Собрания (г. Москва). В докладе «Судьбы участников Белого Движения на Дону на примере потомственного дворянина Ивана Васильевича Пантелеева» Юлия Петровна рассказала о своём прадеде, отбывавшем наказание в Соловецком лагере в 1927-1931 годах.

Голубева Н.В. Работа, водимая Духом

Интервью с участницей конференции «История страны в судьбах узников Соловецких лагерей» Натальей Викторовной Голубевой, автором литературно-музыкальной композиции «”Но всё в себя вмещает человек” (Концлагерь и искусство)», представителя культурно-просветительского фонда «Сретение», г. Северодвинск.

Мазырин А., свящ., д.и.н. «Слава Богу, есть люди, благодаря которым память о соловецкой трагедии жива»

Интервью с участником конференции « » кандидатом исторический наук, доктором церковной истории, профессором ПСТГУ иереем Александром Мазыриным.

Курбатова З. Интервью внучки академика Д. С. Лихачёва телеканалу «Правда Севера»

Зинаида Курбатова живёт в Москве, работает на федеральном телевизионном канале, занимается любимым делом - одним словом, у неё все хорошо. И, тем не менее, внучку академика Дмитрия Сергеевича Лихачёва как магнитом тянет в Архангельскую область.

Тольц В.С. В каждом человеке видеть лучшее

Летом на Соловках состоялась традиционная международная научно-практическая конференция «История страны в судьбах узников Соловецких лагерей». В этом году она была посвящена отмечаемому 28 ноября 110-летию со дня рождения одного из наиболее известных узников Соловецкого лагеря особого назначения Дмитрия Сергеевича Лихачева. Предлагаем интервью с внучкой академика Верой Сергеевной Тольц, славистом, профессором Манчестерского университета.

Сухановская Т. На Соловках создают музей Дмитрия Лихачева

Русский Север вновь возвращает России имя мировой величины. В одном из прошлых номеров «РГ» рассказывала о губернаторском проекте, в рамках которого в маленькой архангельской деревне был открыт первый музей нобелевского лауреата Иосифа Бродского. Не так давно принято решение создать на Соловках музей Дмитрия Лихачева: патриарх русской словесности был узником Соловецкого лагеря особого назначения с 1928 по 1932 год. Экспозиция о Лихачеве должна стать частью Соловецкого музея-заповедника. Идею поддержал министр культуры России Владимир Мединский.

Михайлова В. Жизненные правила протоиерея Анатолия Правдолюбова

16 февраля 2016 года исполняется 35 лет со дня кончины замечательного рязанца - протоиерея Анатолия Сергеевича Правдолюбова - духовного композитора, талантливого писателя, опытного духовника и проповедника, узника СЛОНа.

Координаты 65°01′28″ с. ш. 35°42′38″ в. д. H G Я O L Текущий статус ликвидирован Режим безопасности максимальный Открытие 1923 Закрытие 1933 Находится в ведомстве ОГПУ Соловецкий лагерь особого назначения на Викискладе

Внешние видеофайлы
Власть Соловецкая. СССР-ГУЛАГ-Соловки.
(Из коллекции Госфильмофонда России.)
	Свидетельства и документы. Мосфильм, 1988 год.

История

Монастырская тюрьма

Северные лагеря

В мае 1923 г. заместитель председателя ГПУ И. С. Уншлихт обратился во ВЦИК с проектом по организации Соловецкого лагеря принудительных работ , и уже в июле первые заключённые были переправлены из Архангельска на Соловецкий остров .

6 июля 1923 года, через полгода после образования СССР, ГПУ союзных республик были выведены из-под контроля республиканских НКВД и слиты в Объединённое государственное политическое управление (ОГПУ), подчинённое непосредственно СНК СССР . В ведение ОГПУ были переданы места заключения ГПУ РСФСР.

На острове Революции (ранее - Попова) в Кемском заливе , где находилась лесопилка, было решено создать транзитный пункт между железнодорожной станцией Кемь и новым лагерем на Соловецких островах. Правительство Автономной Карельской ССР выступило против действий ОГПУ, однако транзитный пункт всё равно был открыт.

Согласно декрету ОГПУ, представленному Совнаркому РСФСР 18 августа 1923 года, в новом лагере должны были содержаться "политические и уголовные заключённые, приговорённые дополнительными судебными органами ГПУ, бывшей ВЧК, «Особым совещанием при Коллегии ГПУ» и обычными судами, если ГПУ быстро давало разрешение .

Вскоре на основании постановления СНК СССР от 13 октября 1923 года (протокол 15) Северные лагеря ГПУ были ликвидированы и на их базе организовано Управление Соловецкого лагеря принудительных работ особого назначения (УСЛОН или СЛОН) ОГПУ. Лагерю было передано в пользование все имущество Соловецкого монастыря , закрытого с 1920 года.

10 лет существования

Изначально масштабы деятельности УСЛОНа ограничивались Соловецкими островами; в Кеми, на территории Автономной Карелии, находился только пересыльно-распределительный пункт. Однако в очень короткие сроки его отделения появились на материке - сначала в прибрежных районах Карелии, в 1926 году в Северном Приуралье (Вишерское отделение), а ещё через два-три года на Кольском полуострове. Территориальная экспансия сопровождалась быстрым ростом численности заключённых в системе ОГПУ. На 1 октября 1927 года только в УСЛОНе содержались 12 896 человек.

За время существования лагеря в нём умерло около 7,5 тысяч человек, из которых 3,5 тысячи - в голодном 1933 г. . В то же время, согласно историку, бывшему заключённому СЛОНа, позднее коллаборационисту Семёну Пидгайному , только при прокладке железной дороги к Филимоновским торфоразработкам в 1928 году, на восьми километрах дороги погибло десять тысяч украинцев и донских казаков [ ] .

Официальная численность заключённых в 1923-1933 годах приведена в таблице ниже (цифры по состоянию на конец года) .

Расформирование лагеря (1933). Соловецкая тюрьма особого назначения

В декабре 1933 года лагерь был расформирован, а его имущество - передано Беломоро-Балтийскому лагерю .

В дальнейшем на Соловках располагалось одно из лагерных отделений БелБалтЛага , а в 1937-1939 гг. - Соловецкая тюрьма особого назначения (СТОН) Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР .

Благодаря архивным исследованиям, проведённым в 1995 году директором Санкт-Петербургского научно-исследовательского центра «Мемориал» Вениамином Иоффе , было установлено, что 27 октября 1937 года по приговору Особой Тройки УНКВД по Ленинградской области часть заключённых Соловецкой тюрьмы особого назначения погрузили на баржи и, доставив их в посёлок Повенец , расстреляли в урочище Сандормох (1111 человек, в том числе всех нетрудоспособных и «ненаряженных» - лагерный термин, обозначавший заключённого, не имеющего специальности) .

Хронология

«Политики» (члены социалистических партий: эсеры , меньшевики , бундовцы и анархисты), составлявшие небольшую часть от общего числа заключённых (около 400 человек), тем не менее занимали привилегированное положение в лагере и, как правило, были освобождены от физического труда (кроме авральных работ), свободно общались друг с другом, имели свой орган управления (старостат), могли видеться с родственниками, получали помощь от Красного Креста. Они содержались отдельно от других заключённых в Савватеевском скиту. С конца 1923 ОГПУ начало политику ужесточения режима содержания политических заключённых.

Начальники лагеря

Условия жизни в лагере

Олег Волков в работе «Погружение во тьму» приводит воспоминания о приезде Горького на Соловки:

Я был на Соловках, когда туда привозили Горького. Раздувшимся от спеси (еще бы! под него одного подали корабль, водили под руки, окружили почётной свитой), прошёлся он по дорожке возле Управления. Глядел только в сторону, на какую ему указывали, беседовал с чекистами, обряженными в новёхонькие арестантские одёжки, заходил в казармы вохровцев, откуда только-только успели вынести стойки с винтовками и удалить красноармейцев… И восхвалил!

В версте от того места, где Горький с упоением разыгрывал роль знатного туриста и пускал слезу, умиляясь людям, посвятившим себя гуманной миссии перевоспитания трудом заблудших жертв пережитков капитализма, - в версте оттуда, по прямой, озверевшие надсмотрщики били наотмашь палками впряжённых по восьми и десяти в гружённые долготьём сани истерзанных, измождённых штрафников - польских военных. На них по чернотропу вывозили дрова. Содержали поляков особенно бесчеловечно.

По словам исследователя истории соловецких лагерей Юрия Бродского, на Соловках по отношению к заключённым применяли разнообразные пытки и унижения. Так, заключённых заставляли:

С 1922 по 1926 год в лагере выходили газеты, действовал театр заключённых (этот период описан в воспоминаниях Бориса Ширяева «Неугасимая лампада»). Сидельцы сложили о лагере ряд песен, в частности, «Море белое - водная ширь…» (приписывается Борису Емельянову) .

Судьба основателей лагеря

Многих организаторов, имевших отношение к созданию Соловецкого лагеря, расстреляли :

• Человек, который предложил собрать лагеря на Соловках, архангельский деятель Иван Васильевич Боговой - расстрелян.
• Человек, который поднял красный флаг над Соловками - попал в Соловецкий же лагерь как заключённый.
• Первый начальник лагеря Ногтев получил 15 лет, вышел по амнистии, не успел прописаться в Москве, умер.
• Второй начальник лагеря Эйхманс - расстрелян как английский шпион.
• Начальник Соловецкой тюрьмы особого назначения Апетер - расстрелян.

В то же время, например, заключённый СЛОНа Нафталий Аронович Френкель , предложивший новаторские идеи развития лагеря и являвшийся одним из «крёстных отцов» ГУЛАГа , продвинулся по служебной лестнице и ушёл на пенсию в 1947 г. с должности начальника Главного управления лагерей железнодорожного строительства в звании генерал-лейтенанта НКВД .

Память

На Соловецком острове есть музей-заповедник СЛОН

Соловецкие мемориальные камни установлены в Санкт-Петербурге , Архангельске , в посёлке Соловецком на Большом Соловецком Острове и в музее Свято-Троицкого монастыря в городе Джорданвилле (США) в память о новомученниках, погибших в Соловецком лагере особого назначения.

См. также

Примечания

1. Пругавин А. С. Монастырские тюрьмы в борьбе с сектантством. К вопросу о веротерпимости. М; Посредник. 1906. с. 78, 81.
2. Юрий Моруков. Соловецкий лагерь особого назначения (1923-1933 гг.) (неопр.) . Альманах «Соловецкое море» (№3 2004 г.). Проверено 15 апреля 2015.
3. ГА РФ. Ф5446. Оп 5ф. Д 1. Л. 2
4. СОЛОВЕЦКИЕ ЛАГЕРЬ И ТЮРЬМА (СЛОН/СТОН)
5. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 21. Д. 184. Л. 400-401. См.: Статистика ГУЛАГа - мифы и реальность // Исторические чтения на Лубянке. Новгород, 2001
6. С. А. Пидгайный : Украинская интеллигенция на Соловках - цит. по Соловки: торфяные разработки
7. «СОЛОВЕЦКИЙ ИТЛ ОГПУ», Из справочника: «Система исправительно-трудовых лагерей в СССР», Москва, «Звенья», 1998 Архивировано 30 июля 2009 года.
8. «Соловецкий лагерь особого назначения (1923-1933 гг.)», Юрий Моруков Альманах «Соловецкое море». № 3/2004 (неопр.) (недоступная ссылка) . Проверено 1 марта 2008. Архивировано 22 мая 2010 года.
9. «История СЛОН», НИЦ "Мемориал", Санкт-Петербург Архивировано 19 августа 2011 года.
10. Альманах «Соловецкое море». № 3. 2004 г.
11. Новые Соловки. 1925. № 46. Цит. по Сошина А. А. Материалы к истории лагеря и тюрьмы на Соловках : основные события, статистика заключенных, организационная структура
12. Соловецкие лагеря особого назначения Архивировано 30 июля 2009 года.

5 марта - годовщина смерти Сталина. О временах великих репрессий, великих строек и великой войны написано очень много. Здесь мы собрали цитаты из книги воспоминаний Николая Киселева-Громова «С.Л.О.Н. Соловецкий лес особого назначения», изданной в Архангельске.

Автор не был заключенным лагеря, он был охранником, служил в штабе военизированной охраны знаменитого Соловецкого лагеря особого назначения - С.Л.О.Н. Лагерь этот, как известно, был первым и являлся образцом не только для ГУЛАГа, но и для лагерей гитлеровской Германии. В 1930 году Киселев бежал из СССР в Финляндию и там написал эти воспоминания.

ДОРОГА ДЛИННАЯ

Зимой в товарном вагоне неимоверно холодно, так как печи в нем нет; совершенно темно - ни ламп, ни свечей не выдается. Очень грязно, а главное, неимоверно тесно - никаких приспособлений для лежания или сидения, и заключенным приходится всю дорогу стоять, сесть не могут из-за тесноты: в товарный вагон без нар сажают не менее шестидесяти человек. Перед отправкой поезда чекисты бросают в вагон старое, часто дырявое ведро и приказывают оправляться в него; в пути следования заключенных из вагонов для отправления их естественных надобностей чекисты не выпускают.

На дорогу из Петрограда, то есть по крайней мере на три дня, заключенному выдается около одного килограмма черного полусырого и черствого хлеба и три воблы. Водою заключенные в дорогу совсем не снабжаются. Когда они в пути следования начинают просить у чекистов напиться, те отвечают им: «Дома не напился! Подожди, вот я тебя напою в Соловках!» Если заключенный, доведенный жаждой до отчаяния, начинает настойчиво требовать воды и угрожает жаловаться высшему начальству, то такого заключенного конвоиры начинают бить («банить»). После этого другие терпят уже молча.

А из таких городов, как Баку или Владивосток, откуда тоже заключенные направляются в СЛОН, дорога продолжается неделями.

РАБОТА

В 7-й роте, в которой тоже концентрируются заключенные перед отправкой на командировки, мне приходилось наблюдать следующее: ротный барак стоит на площади, отгороженной колючей проволокой, в морозное время года десятки заключенных всю ночь напролет безостановочно ходят по ней, потому что для них не хватило места в бараке: там так набито людьми, что пальца нельзя просунуть, оставшиеся на дворе должны все время ходить, чтобы не замерзнуть. Выбившись из сил от ходьбы и холода и не в состоянии противиться сну, они подходят к своим вещам, сложенным тут же, на площади, притыкаются к ним головами и на несколько минут погружаются в сон, холод быстро заставляет их встать и опять метаться по площади.

Партия идет дремучим карельским лесом, летом съедаемая миллиардами комаров и тучами мошкары, среди бесчисленных болот, а зимою, то есть в течение большей части года, по пояс в снегу. Выворачивая из снега обутые в лапти ноги, идут пять, десять, двадцать и даже до тридцати километров. Наступает ночь.

Партия, сто-о-ой! - кричит старший по конвою с небольших саней, на которых его и попеременно всех конвоирующих чекистов везут на себе заключенные. Партия остановилась.

Разводи костры, разгребай снег, устраивайся на ночевку.

Для чекистов заключенные раскидывают походную палатку, которую они, как и самих чекистов, везли на санях, ставят в нее железную печку, приготовляют чекистам кушанье. Сами же греют себе, у кого есть чайники, и пьют кипяток с 200 грам. черного хлеба (если только он у них остался). Потом, согнувшись в три погибели и подложив под голову грязный кулак, заключенные кое-как проводят ночь у костров, все время добывая из-под снега сушняк, поддерживая им огонь и своих костров, и в печке чекистов.

Многие заключенные, видя, что саморубство спасти их не может, а в перспективе - неминуемая смерть с предварительными долгими страданиями, поступают решительнее: они вешаются на обледенелых деревьях или ложатся под подрубленную сосну в тот момент, когда она падает, - тогда их страдания оканчиваются наверняка.

Никаких накомарников, совершенно необходимых в том климате, СЛОН никогда заключенным не выдает. Работая, заключенный то и дело сгоняет или стирает с лица, шеи и головы рукавом то правой, то левой руки немилосердно кусающих его насекомых. К концу работы лицо его делается страшным: оно все распухло, покрыто ранками и кровью раздавленных на нем комаров.

«Стойка на комарах» здесь - излюбленный чекистами способ наказания. «Филон» раздевается донага, привязывается к дереву и так оставляется на несколько часов. Комары облепляют его толстым слоем. «Симулянт» кричит, пока не впадает в обморок. Тогда одни надзиратели приказывают другим заключенным обливать обморочного водой, а другие просто не обращают на него внимания до истечения срока наказания...

Второй бич, которым природа Севера бьет заключенных, - куриная слепота и цинга.

Куриная слепота часто ведет к убийству заключенного, когда он отойдет вечером несколько шагов от командировки в лес, чтобы оправиться, и заблудится. Чекист-надзиратель прекрасно знает, что заключенный заблудился по болезни, но он желает выслужиться, получить повышение, получить благодарность в приказе и денежную награду, а главное - им владеет особенный чекистский садизм. Он рад поэтому взять такого заключенного на мушку и выстрелом из винтовки положить наповал.

Только ничтожная часть больных и саморубов спасается от смерти, остальные мрут на командировках, как мухи осенью. Товарищи по приказанию чекистов снимают с них одежду, белье и голыми бросают в большие ямы-могилы.

«Крикушник» - небольшой сарайчик, сделанный из тонких и сырых досок. Доски прибиты так, что между ними можно просунуть два пальца. Пол земляной. Никаких приспособлений ни для сидения, ни для лежания. Печки тоже нет...

В последнее время в целях экономии леса начальники командировок стали строить «крикушники» в земле. Вырывается глубокая, метра в три, яма, над нею делается небольшой сруб, на дно ямы бросается клок соломы, и «крикушник» готов.

Из такого «крикушника» не слышно, как «шакал» орет, - говорят чекисты. «Прыгай!» - говорится сажаемому в такой «крикушник». А когда выпускают, ему подают шест, по которому он вылезает, если еще может, наверх.

За что же сажают заключенного в «крикушник»? За все. Если он, разговаривая с чекистом-надзирателем, не стал, как полагается, во фронт, - он в «крикушнике». Если во время утренней или вечерней поверки он не стоял в строю как вкопанный (ибо «строй - святое место», говорят чекисты), а держал себя непринужденно, - тоже «крикушник». Если чекисту-надзирателю показалось, что заключенный невежливо с ним разговаривал, - опять он в «крикушнике».

ЖЕНЩИНЫ

Женщины в СЛОНе главным образом заняты работами на рыбопромышленных командировках. Интеллигентные, каких там большинство, и особенно те, что покрасивее и помоложе, служат у чекистов-надзирателей по стирке им белья, готовят им обед...

Надзиратели (и не одни надзиратели) вынуждают их к сожительству с собою. Некоторые, конечно, сначала «фасонят», как выражаются чекисты, но потом, когда за «фасон» отправят их на самые тяжелые физические работы - в лес или на болота добывать торф, - они, чтобы не умереть от непосильной работы и голодного пайка, смиряются и идут на уступки. За это они получают посильную работу.

У чекистов-надзирателей существует издавна заведенное правило обмениваться своими «марухами», о чем они предварительно договариваются между собою. «Посылаю тебе свою мapуxу и пpoшу, как мы с тобой договорились, прислать мне твою», - пишет один чекист другому, когда его «возлюбленная» надоест ему.

СЛОН заключенным женщинам казенной одежды не выдает. Они все время ходят в своей собственной; через два-три года они совершенно оказываются раздетыми и тогда делают себе одежду из мешков. Пока заключенная живет с чекистом, он одевает ее в плохонькое ситцевое платьишко и в ботинки из грубой кожи. А когда отправляет ее своему товарищу, он снимает с нее «свою» одежду, и она опять одевается в мешки и казенные лапти. Новый сожитель, в свою очередь, одевает ее, а отправляя к третьему, опять раздевает...

Я не знал в СЛОНе ни одной женщины, если она не старуха, которая в конечном счете не стала бы отдавать свою «любовь» чекистам. Иначе она неизбежно и скоро гибнет. Часто случается, что от сожительства у женщин родятся дети. Ни один чекист за мое более чем за трехлетнее пребывание в СЛОНе ни одного родившегося от него ребенка своим не признал, и роженицы (чекисты называют их «мамками») отправляются на остров Анзер.

Отправка их производится по общему шаблону. Они стоят в шеренгах, одетые в одежду из мешков, и держат на руках своих младенцев, завернутых в тряпье. Порывы ветра пронизывают и их самих, и несчастных детей. А чекисты-надзиратели орут, переплетая свои команды неизбежной матерной бранью.

Легко представить, много ли из этих младенцев может остаться в живых...

Зимой они идут снежной дорогой во всякую погоду - в трескучий мороз и в снежную вьюгу - несколько километров до прибрежной командировки Ребельда, неся детей на руках.

В отчаянии многие женщины своих детей умерщвляют и выбрасывают в лес или в уборные, вслед кончая и сами жизнь самоубийством. «Мамок», которые умерщвляют своих детей, ИСО посылает в женский штрафной изолятор на Заячьи острова, в пяти километрах от Большого Соловецкого острова.

В КРЕМЛЕ

Тринадцатая рота находится в бывшем Успенском соборе (думаю, я не ошибаюсь в названии собора). Громадное здание из камня и цемента, теперь сырое и холодное, так как печей в нем нет, с его высоких сводов беспрерывно падают капли, образующиеся от человеческого дыхания и испарений. Оно вмещает до пяти тысяч человек и всегда битком набито заключенными. По всему помещению устроены трехъярусные нары из круглых сырых жердей.

Заключенный накануне работал часов двенадцать; придя с работы в роту, он потратил минимум два часа на стояние в очереди за получением хлеба и обеда и на самый обед; потом сушил свою одежду и обувь, или онучи; через час-полтора после обеда начинается вечерняя поверка, на ней он тоже стоит часа два. Лишь после нее он может лечь спать. Но шум и гам кругом не прекращается: кому-нибудь «бьют морду», надзиратели во все горло вызывают наряжаемых на ночную работу, ходят оправляться и разговаривают заключенные. Через несколько часов его поднимают на утреннюю поверку...

У входа в 13-ю роту справа и слева стоят громадные деревянные ушаты высотою метра в полтора, заменяющие уборную. Заключенный, желающий оправиться, должен об этом заявить дневальному, тот доложит дежурному по роте, а дежурный по роте разрешит идти в «уборную» тогда, когда наберется целая партия желающих. Дневальный ведет их к ушатам и ставит в очередь. Чтобы оправиться, заключенный должен влезть на высокий ушат с положенной на него поперек доской, где он будет оправлять свою нужду на глазах у всех стоящих внизу, выслушивая: «А ну-ка, ты, гнилой профессор! Защитник царя-батюшки! Слезай с кадушки пулей! Довольно! Засиделся!» и т. д.

Чтобы вынести такие ушаты, наполненные нечистотами, два человека продевают палку в ушки его и несут на плечах в «центроуборную». Несущие должны спускаться около ста метров по ступеням собора. Чернявский заставлял (обязательно священников, монахов, ксендзов и наиболее чисто одетых или отличающихся своими манерами интеллигентов) выносить их по нескольку раз в день. При этом, чтобы поиздеваться над «барами» и «длинногривыми», он заставлял уголовных преступников толкнуть наполненный до краев ушат, чтобы содержимое расплескалось и попало на впереди идущего, или же учил сбить с ног переднего или заднего из идущих, чтобы потом заставить интеллигентов и священников вытирать пролитое тряпками.

В 1929 году всем священникам 14-й роты через командира роты Сахарова было предложено остричься и снять рясы. Многие отказались сделать это, и они были отправлены на штрафные командировки. Там чекисты с мордобитием и кощунственной бранью остригли их насильно и наголо, сняли с них рясы, одели в самую грязную и рваную одежду и отправили на лесные работы. Польских ксендзов тоже переодели в такую одежду и отправили в лес. Вообще, надо сказать, что польским гражданам в СЛОНе достается больше, чем лицам других национальностей. При малейшем политическом осложнении с Польшей их сейчас же начинают всячески прижимать: они идут в карцеры или на штрафные командировки, где надзиратели быстро доводят их до «загиба».

Глиномялка является как бы отделением карцера. Она представляет собой абсолютно темный и сырой подвал, вырытый под южной стеной кремля. На дне ее лежит полуметровый слой глины, которую заключенные месят ногами для строительных работ. Зимой глина замерзает; тогда на нее ставят маленькие железные печки, оттаивают и заставляют заключенных месить... С попадающих в глиномялку снимают буквально все, и совершенно голые - зимой и летом - они по нескольку часов стоят в мокрой глине по колени...

Фото из альбома, подаренного Управлением Соловецких лагерей особого назначения
С. М. Кирову, первому секретарю Ленинградского обкома ВКП(б).

В мой мир

Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН) – первый исправительно-трудовой лагерь в СССР. За 10 лет существования через него прошли десятки тысяч человек. В 1933 году он был официально ликвидирован, однако до 1939 года на его территории продолжало действовать учреждение с аббревиатурой СТОН – Соловецкая тюрьма особого назначения.

Тюрьма на Соловках

Застенки в этих местах существовали еще в царское время. При Соловецком монастыре с XVI века действовала тюрьма для особых узников.

Так, на Соловки был сослан касимовский хан Симеон Бекбулатович, некоторое время бывший формальным главой государства в царствование Ивана Грозного. Также там отбывал наказание автор повествующего о событиях Смутного времени «Сказания» Авраамий (Палицын), двоюродный дядя Александра Пушкина Павел Ганнибал и другие известные личности.

Монастырская тюрьма перестала существовать в 1883 году. Но ровно через 40 лет в этих местах появился первый исправительно-трудовой лагерь СССР – печально известный Соловецкий лагерь особого назначения, или, как его часто называли, СЛОН. Первая партия заключенных – уголовники из архангельских тюрем – прибыла туда в 1923 году.

После лагеря

В 1933 году в лагере числилось почти 20 тысяч заключенных. После расформирования большая их часть была переведена в другие места. На Соловках осталось около полутора тысяч узников. Сам же лагерь к 1937 году был преобразован в тюрьму (СТОН).

В районе бывшего монастырского завода, между Биосадским и Варяжским озерами в 1938-39 годах было построено новое, трехэтажное здание исправительного учреждения. Кроме того, со времен основания СЛОНа на Соловках действовал мужской и женский штрафные изоляторы. Первый располагался на Секирной горе, а второй – на Большом Заяцком острове.

Несмотря на смену названия, жизнь оставшихся узников тюрьмы мало отличалась от лагерных времен. Все та же «трудотерапия», нередкие побои от представителей администрации и в целом тяжелое, полное лишений существование.

В основном тюремный контингент делился на две категории: контрреволюционеры и «шпана» (уголовники). В лагерные времена на островах содержались также политзаключенные (эсеры, меньшевики и прочие). Однако после того, как они устроили двухнедельную голодовку в июне 1925 года, Совнарком принял решение вывезти их с Соловков.

«Каэры»

Контрреволюционеры, или «каэры» (от аббревиатуры КР – контрреволюционер) были по большей части осуждены по статье 58 Уголовного кодекса (измена Родине, шпионаж, подрыв промышленности и прочее).

Среди заключенных было немало бывших царских офицеров, представителей буржуазии, интеллигенции, а также членов несоциалистических общественных движений и партий. Под эту же категорию попадали крестьяне, оказавшие сопротивление коллективизации, а также рабочие и инженеры на производствах, которые якобы сознательно занимались вредительством.

На эту категорию в СТОНе не распространялась амнистия, а попытки побега пресекались расстрелом на месте. В случае же разговоров о побеге заключенный наказывался пребыванием в штрафном изоляторе.

«Шпана»

В СТОНе вместе с «пятьдесят восьмыми» содержались и обычные уголовники. В отличие от «каэров», они имели право на амнистию. Также в эту категорию попадали нищие, женщины с пониженной социальной ответственностью, а также малолетние преступники, которые отправлялись на Соловки из Москвы и Ленинграда.

Стоит отметить, что бывшие проститутки нередко становились любовницами сотрудников тюремной администрации. Жили женщины в отдельном корпусе, в более сносных условиях, да и питались лучше.

Из тюрьмы в воинскую часть

Соловецкая тюрьма особого назначения работала на протяжении двух лет – с 1937 по 1939 годы. Построенное трехэтажное здание так никогда и не использовалось. Заключенных отправили в другие места, а само здание и территорию исправительного учреждения передали военным. Камеры же были переоборудованы под казармы.

После начала Советско-финской войны в зданиях бывшей тюрьмы разместился Учебный отряд Северного флота. Позже эту территорию отдали под военные склады.

"Во время пребывания моего в качестве врача-психиатра в Соловецком и Свирском концлагерях мне пришлось участвовать в медицинских комиссиях, периодически обследовавших всех сотрудников ГПУ, работавших в этих концлагерях...

Среди 600 человек обследованных мною вольнонаемных и заключенных работников ГПУ оказалось около 40 процентов тяжелых психопатов-эпилептоидов, около 30 процентов – психопатов-истериков и около 20 процентов других психопатизированных личностей и тяжелых психоневротиков. Эти цифры чрезвычайно интересно сопоставить с официальными секретными цифрами "Соловецкого Криминологического Кабинета", научного учреждения, основанного известным криминологом профессором А.Н.Колосовым, бывшим в заключении на Соловках. Мне пришлось работать научным сотрудником этого "кабинета", который имел право исследовать любого уголовного (но не политического) преступника. Из 200 человек убийц, обследованных лично мною, оказалось: около 40 процентов психопатов-эпилептиков и около 20 процентов других психопатизированных личностей и психоневротиков (главным образом, так называемых "травматиков").

Итак, процент психопатизированных личностей среди начальства оказался выше, чем среди квалифицированных тягчайших преступников-убийц! ...преступления "начальства" по своей жестокости превосходили даже "внутрилагерные" преступления обыкновенных заключенных. Приведем примеры.

От редакции

Под псевдонимами "Профессор Соловецкий", "Проф. И.С." и "Проф. И.Н.С." публиковал свои воспоминания о концлагере бывший заключенный Соловецкого лагеря особого назначения профессор Иван Михайлович Андриевский (Андреев)

Дегтярев - "главный хирург" Соловков дал название великой книге

"В самый разгар работы над своим сочинением по истории лагерей ко мне приехал Александр Исаевич Солженицын . Мы с ним работали три дня. Я ему дал свои записки по истории Соловков и рассказал о главном палаче Соловецкого лагеря латыше Дегтяреве, который, никому не доверяя, лично расстреливал заключенных, получая от этого большое удовольствие. В лагере его называли "главным хирургом", а сам себя он пышно именовал "начальником войск Соловецкого архипелага". Александр Исаевич воскликнул: "Это то, что мне нужно!" Так в моем кабинете родилось название его книги "Архипелаг ГУЛАГ". (Дмитрий Лихачев . О Соловках 1928-1931 г.г. "Место под нарами".)

Потемкин - начальник Соловецкого пересыльного пункта в Кеми

А.Солженицын: "Широко размахнулся и - бывший драгунский вахмистр, потом коммунист, чекист и вот начальник Кемперпункта . В Кеми он открыл ресторан, оркестранты его были консерваторцы, официантки - в шелковых платьях. Приезжие товарищи из ГУЛага, из карточной Москвы, могли здесь роскошно пировать в начале 30-х годов, к столу подавала им княгиня Шаховская, а счёт подавался условный, копеек на тридцать, остальное за счёт лагеря.

Иванченко - начальник и либерал

"Передавали, что новый начальник Соловецкого лагеря Иванченко "либерал" и что ему принадлежит необыкновенная для гепеуста мысль, которую он высказывал публично: "Для того чтобы выжать из заключенных настоящую работу, их надо кормить и одевать". Вопрос в том, в какой мере надо кормить и одевать, конечно растяжен, но в своем "либерализме" ГПУ не пошло так далеко, чтобы сравнять условия жизни заключенных с условиями, предоставляемыми в лагерях рабочему скоту. Конюшня, коровник и свинарники Соловецкого лагеря, построенные руками заключенных, по сравнению с их собственными бараками, светлы, чисты и теплы. Относительный рацион питания, получаемый скотом, во много раз превышает питание рабочего-заключенного. Нет никакого сомнения, что если бы скот был поставлен в соответственно одинаковые условия жизни с заключенными, лошади не потащили бы ног, коровы не стали бы давать молока, свиньи издохли бы."(Чернавин Владимир. Записки "вредителя" В кн.: Владимир и Татьяна Чернавины. Записки "вредителя". Побег из ГУЛАГа . - СПб.: Канон, 1999. - С. 6-328 .)

Судьба соловецких палачей

Иван Апетер "Несколько слов стоит сказать и о тех, кого знал на беломорских островах каждый лагерник: Иване Апетере, начальнике СТОНа, и его заместителе Петре Раевском . Первый, до того как получил в 1934 году назначение на Соловки, служил начальником Санаторно-курортного отдела НКВД СССР. Вскоре после исполнения решения тройки о массовой казни узников вверенной ему тюрьмы (расстрел первого этапа был, как известно, произведен в Карелии) старшего майора госбезопасности Апетера 26 декабря 1937 г. уволили из органов НКВД, а в августе следующего года приговорили к смертной казни. Бывшего заместителя освободили от должности в октябре 1938 г. А в ноябре 39-го он был взят под стражу и вскоре тоже расстрелян. " (Сергей Шевченко. СТОН с украинским акцентом. Газета "Киевский телеграф" №8. Киев. 2003 )